Неточные совпадения
Он жил, как уже сказано,
на одной квартире с
братом, которого любил искренно, хотя нисколько
на него не
походил.
Девушка, которую он назвал своей сестрою, с первого взгляда показалась мне очень миловидной. Было что-то свое, особенное, в складе ее смугловатого, круглого лица, с небольшим тонким носом, почти детскими щечками и черными, светлыми глазами. Она была грациозно сложена, но как будто не вполне еще развита. Она нисколько не
походила на своего
брата.
— Да слышишь ли ты, голова! он
на других-то людей вовсе не
походит. Посмотрел бы ты, как он сел
на коня, как подлетел соколом к войску, когда оно, войдя в Москву, остановилось у Арбатских ворот, как показал
на Кремль и соборные храмы!.. и что тогда было в его глазах и
на лице!.. Так я тебе скажу: и взглянуть-то страшно! Подле его стремени ехал Козьма Минич Сухорукий… Ну,
брат, и этот молодец! Не так грозен, как князь Пожарский, а нашего поля ягода — за себя постоит!
Брат Аксиньи, который
на прииске был известен под уменьшительным именем Гараськи, совсем не
походил на свою красивую сестру. Его хилая и тщедушная фигура с вялыми движениями и каким-то серым лицом, рядом с сестрой, казалась просто жалкой; только в иззелена-серых глазах загорался иногда насмешливый, злой огонек да широкие губы складывались в неопределенную, вызывающую улыбку. В моих глазах Гараська был просто бросовый парень, которому нечего и думать тянуться за настоящим мужиком.
С лица Семен Матвеич
походил на своего старшего
брата, только ростом он был ниже и толще, голову имел круглую, лысую, такие же светлые черные глаза, как у Ивана Матвеича, только с поволокой, и большие красные губы.
Чья-то рука легла
на мое плечо и несколько раз меня толкнула… Я открыл глаза и, при слабом свете одинокой свечи, увидел пред собою Фустова. Он испугал меня. Он качался
на ногах; лицо его было желто, почти одного цвета с волосами; губы отвисли, мутные глаза глядели бессмысленно в сторону. Куда девался их постоянно ласковый и благосклонный взор? У меня был двоюродный
брат, который от падучей болезни впал в идиотизм… Фустов
походил на него в эту минуту.
Это была правда: одежда сильно меняла к лучшему наружность мальчика. Типично еврейских черт у него было гораздо меньше, чем у отца и
брата. Он больше
походил на мать и сестру — только в нем не было застенчивости, и глаза сверкали веселым задором. Еврейский акцент в его речи почти исчез, о чем он, видимо, очень старался.
Про «Братьев-разбойников» и говорить нечего, — он эту поэму почти всю сам пересоздал и все это время
походил совершенно
на сумасшедшего человека: никого не принимал, никуда не ездил, а все занимался по этому предмету и в конце недели уже прислал Фани роль Елены — любовницы, совсем отделанную и переписанную.
— Как я рад, — говорю, — сестрица, что я в вашей Бычихе нахожу не развалины, а все устроивается и приводится в новый вид, начинает
походить на прежнюю Бычиху, как была она при покойном
брате.
Изредка набегала туча и сердито гремел гром, или падала с неба зазевавшаяся звезда, или пробегал бледный монах и рассказывал
братии, что недалеко от монастыря он видел тигра — и только, а потом опять день
походил на день, ночь
на ночь.
Внизу лестницы встретились два
брата: Аркадий и Валерий, «рохля» и «живчик». Аркадий (рохля) был старше Валерия (живчика) лет
на шесть и гораздо его солиднее. Он был тоже породистый «полукровок»: как Валерий, пухлый и с кадыком, но как будто уже присел
на ноги. С лица он
походил разом
на одутловатое дитя и
на дрессированного волка. От него пахло необыкновенными духами, напоминавшими аромат яблочных зерен.